Обычно, когда Костя вставал по утрам, по квартире уже витал сладковатый запах сырников или блинчиков. Он заглядывал на кухню, где бабушка колдовала у плиты.
— Встал? Умывайся и садись завтракать, пока горячие. – Бабушка лихо снимала лопаткой очередной блин со сковороды.
Костя всегда поражался, как у неё получалось укладывать блины в ровную стопку.
Но сегодня из кухни не доносилось ни звука, блинчиками не пахло, а чайник стоял холодный на плите. Это было так непривычно, что Костя на мгновение растерялся, а потом понял, что с бабушкой что-то случилось, он опрометью бросился в её комнату.
Бабушка лежала в неловкой позе на боку. Наверное, пыталась встать и не смогла.
— Ба, что с тобой? Ба! – испуганно закричал Костя, подбежав к ней.
Бабушка медленно приоткрыла один мутный глаз.
— Сейчас. – Костя развернул её на спину.
В голове всплыло страшное слово «инсульт», хотя он знал о нём только из кино и разговоров друзей.
Он кинулся в свою комнату, дрожащими пальцами набрал на телефоне номер, вызвал скорую помощь. Потом снова вернулся к бабушке.
— Ба, сейчас «скорая» приедет. Тебя, наверное, заберут в больницу. Нужно собрать одежду с собой. – Костя открыл шкаф. На полках стопочками лежало выглаженное бабушкой бельё. – Так, ночную рубашку нужно взять, верно? — Он вытащил её из ровной стопки белья, старясь не смять остальное. – Халат. Извини, бабушка пороюсь в твоём белье. – Он взял двое трусов из комода и положил всё на кровать в ногах бабушки.
Костя собирал вещи, озвучивая каждое своё действие, чтобы не молчать, не слышать непривычную тишину, от которой становилось страшно. Иногда он бросал на неё взгляд. Бабушка казалась безучастной. На одной половине лица кожа словно отстала от черепа и сползла вниз, к шее.
— Что я забыл, ба? Тапки! Нет, в тапках ты поедешь, верно? Не волнуйся, ба, если что-то забыл, я позже всё тебе привезу. Я каждый день буду к тебе приезжать… — Звук собственного голоса отвлекал Костю от страха за бабушку. Раздался звонок в дверь, и Костя с облегчением выбежал из комнаты.
Хмурый неразговорчивый врач «скорой» поверхностно осмотрел бабушку, пощупал пульс и позвонил водителю, чтобы тот принёс носилки.
— Давно она так лежит? – спросил он Костю.
— Не знаю. Проснулся, зашёл в комнату… Я её перевернул, она на боку лежала. Вы её в больницу заберёте? Я пакет с вещами приготовил.
Доктор хмуро бросил взгляд на пакет.
— Внук? – спросил он.
— Да.
— Выйдем-ка, внук.- Доктор прошёл за Костей, опустился на табурет и окинул быстрым взглядом старую, но чистую кухню. — Вдвоём живете?
— Да. А что?
— Вижу, ты парень толковый, поэтому скажу прямо. Дело плохо. Инсульт. Учитывая её возраст, шансов на выздоровление практически нет. Если выживет, вряд ли станет прежней, возможно, не будет ходить и говорить. В общем, готовься к худшему.
Костя хотел возмутиться, но в квартиру зашёл невысокий жилистый водитель с брезентовыми носилками. В таких с поля боя раненых выносят, Костя видел в кино.
Они пошли в бабушкину комнату и доктор с водителем легко переложили бабушку на носилки.
— Мы возьмём у головы, а вы с Егором у ног, — скомандовал доктор. Щуплый медбрат кивнул. — Пакет не забудь.
Костя положил пакет на бабушкины ноги.
Вчетвером они аккуратно спустили бабушку с третьего этажа. У машины уже ждала каталка. Пока бабушку закатывали в машину, Костя бегом поднялся в квартиру, взял телефон и запер входную дверь.
Всю дорогу до больницы он держал бабушку за руку. На поворотах её голова болталась из стороны в сторону. Костя старался её придерживать другой рукой.
— Ба, ты держись, всё будет хорошо, тебя вылечат, — говорил Костя. Слышала ли она его? Понимала ли? Он говорил для себя. Медбрат сидел на лавке рядом с отрешённым видом.
Пока бабушку выгружали из машины и на каталке везли в приёмное отделение, Костя задержался на улице и позвонил на работу, предупредил, что задержится, везёт бабушку в больницу.
Костя вошёл в приёмное отделение. У стены лежала на каталке бабушка, а рядом никого. Он выглянул в открытую дверь и крикнул в коридор:
— Есть кто? Тут человека привезли!
Все это напоминало фильм ужасов. Костя уже подумал, что в больнице никого нет, никто не поможет бабушке, как откуда-то сбоку вышли усатый пожилой доктор и врач «скорой», за ними семенила полная маленькая медсестра.
— Что вы кричите, панику поднимаете? Вы внук? Идите домой. Мы сейчас повезём вашу бабушку на обследование, — строго сказал врач.
— Я подожду, – упрямо сказал Костя.
— Дело ваше. – Доктор повёз бабушку к лифту.
Костя проводил каталку тоскливым взглядом. Вдруг он больше не увидит бабушку? Он догнал каталку у лифта, наклонился к бабушке и сказал, что любит её, что всё будет хорошо…
Костя вышел на улицу. Сейчас он жалел, что не курит. Сколько себя помнил, бабушка всегда была рядом. Мать он не знал. Она родила его и через три месяца сбежала. Бабушка говорила, что уехала за лёгкой жизнью, за счастьем. Замужем она не была. Отец Кости испарился, как только узнал о беременности матери.
Странно, но он никогда не переживал, что у всех есть мамы, а у него только бабушка. Она заменила ему и мать, и отца. А он часто грубил ей, не слушался, раздражался на неё, как все подростки.
Косте казалось, что бабушка всегда будет бодрой. Она ведь ещё не старая, она обязательно поправиться. А врачи просто не знают, какой у неё характер.
Устав наматывать круги по территории больницы, Костя вернулся в приёмное отделение и сразу столкнулся с доктором.
— Что с бабушкой?
— А, внук. Ну что, в полном объёме ваша бабушка уже не восстановится. Поражение мозга обширное. Жить, возможно, будет, но, сколько и как, не знаю. Готовьтесь к худшему. Вы учитесь?
— Заочно, на втором курсе.
— Хорошо, значит работаете. Нужно будет нанять сиделку, желательно умеющую обращаться с пожилыми людьми и делать массаж…
— Да, конечно. А к ней можно?
Доктор с сожалением посмотрел на Костю.
— Нет, завтра приходите. И помните, её нельзя волновать.
Костя шёл домой пешком, оттягивая время возвращения в пустую квартиру. На следующий день в обеденный перерыв он поехал в больницу. Помимо бабушки в палате ещё лежала полная женщина и жевала, доставая что-то из шуршащего пакета и отправляя себе в рот. Вид у неё был вполне здоровый, но Костя постеснялся предложить ей выйти.
Бабушка лежала бледная, постаревшая и чужая, с руками поверх одеяла. Неужели за сутки она могла так измениться? Костя присел на краешек кровати, взял её руку. Тонкие веки дрогнули, но глаз бабушка не открыла.
— Как ты, ба? Ты обязательно поправишься. — Он стал рассказывать, что вчера перегладил бельё, поел. Завтра привезёт ей бульон. От больничной еды не поправишься…
Перед тем как уйти, зашёл к доктору.
— Она ведь будет жить? – глядя с надеждой, спросил Костя.
— Мы делаем всё, что в наших силах. Но мы не боги, к тому же возраст… Состояние стабилизировано. Сиделку пока найдите, самостоятельно она не сможет даже есть, — сказал доктор.
Из больницы Костя поехал на работу. По дороге вспоминал бабушку. Они с ней расставались редко. Костя с классом уходил в поход на несколько дней, или уезжал в Питер. И всегда рвался назад, чтобы поделиться своими впечатлениями. Обещал, что когда вырастет, обязательно свозит туда бабушку. Она нигде не была, кроме Москвы, куда ездила за продуктами и вещами, когда их трудно было купить.
На третий день Костя вошёл в палату и увидел пустую кровать без матраса.
— Умерла ночью, — сказала соседка, продолжая жевать и шуршать пакетом.
Костя вылетел из палаты, нашёл доктора. Тот дал выписку, справку, что-то говорил про магазин ритуальных услуг. Костя едва слышал и не понимал его. В голове билась мысль, что бабушки больше нет. А он только вчера позвонил в агентство и договорился о сиделке.
В кармане зазвонил телефон.
— Самсонов, ты издеваешься? Почему тебя нет на работе?.. Какая бабушка? Я и так долго терпел твои опоздания и прогулы, — кричал в трубку недовольный начальник. Три дня даю на похороны, если не врёшь. Не придёшь на работу, считай, ты уволен.
— Ну и увольняйте, — ответил Костя и отключился.
Он шёл домой, не замечая ничего вокруг. Казалось, мир утратил все краски.
Соседка остановила его во дворе. Разохалась, узнав о её смерти бабушки, посоветовала обязательно отпеть.
— Зачем? – спросила Костя.
— Без этого нельзя. Для упокоения её души и прощения грехов.
«Какие у бабушки грехи?» Но на следующий день Костя заказал отпевание прямо в морге, когда повёз приготовленный заранее бабушкой узелок с одеждой, даже не посмотрев, что в нём.
Соседка помогла с поминками. Костя удивился, увидев на кладбище несколько пожилых женщин, которых никогда раньше не видел. Соседка сказал, что бабушка была бы рада. Спорить он не стал.
Они все вместе вернулись домой. Женщины с аппетитом ели и с удовольствием пили водку, вспоминая, как готовила Нина Петровна. А Косте кусок не лез в горло. Он не сводил глаз с фотографии бабушки с чёрной лентой через уголок рамки. Бабушка улыбалась успокаивающе, словно говорила: «Потерпи. Потом всё будет по-прежнему».
— Матери-то не сообщил? – вдруг спросила соседка, подавая Косте вымытые тарелки, когда все ушли. Он вытирал и насухо, до скрипа, как любила бабушка.
— Она вроде в Америке. Нужны мы ей, — буркнул Костя.
— Да приехала она. Бабушка не сказала? – соседка замерла с тарелкой в руках.
— Нет, — удивился Костя. — Когда?
Соседка вздохнула.
— Приходила она сюда, когда тебя не было дома. Потом Нина к ней в гостиницу ходила. Вижу, идёт домой, а на самой лица нет. Думаешь, почему инсульт с ней случился? – соседка выключила воду и села к столу.
— Твоя мать сказала, что приехала за тобой. Мол, нечего тебе тут в нищете прозябать. Уговаривала продать квартиру, отдать ей причитающуюся долю. У неё новый молодой муж прогорел с бизнесом. Вот она и хотела ему помочь.
— А как же бабушка?
— Куда стриков определяют, когда не нужны становятся?
— В дом престарелых? — догадался Костя.
— Куда же ещё? Нина расстроилась сильно. Боялась не за себя, а что уговорит тебя мать уехать. Кинула раз, кинет снова, только в чужой стране. Нина матери-то не велела приходить домой, обещала сама с тобой поговорить. Да не успела, — соседка покачала головой.
— А в какой гостинице, ба не сказала? – поинтересовался Костя.
— Нет. Сам можешь узнать. Фамилия у неё… — соседка подняла к потоку глаза. – Нет, не вспомню. Иностранная фамилия. Увидеться с матерью хочешь? Может, и правда, что тебе здесь одному делать?
— Нет у меня матери. Не собираюсь я никуда уезжать, — зло вскинулся Костя, отбросил полотенце и вышел из кухни.
Весь вечер он звонил в гостиницы, которые нашёл в интернете. В одних не было жильцов с иностранными фамилиями, в других отвечали, что таких справок не дают.
С трудом нашёл в бабушкином блокноте имя матери. При Косте бабушка никак не назвала дочь. Оказалось, мать зовут Оля. Вполне русское имя. По имени и нашёл её в одной из гостиниц, где остановилась Ольга Уивер, гражданка США. Так было записано в компьютере.
— Только её нет сейчас, — ответила девушка на ресепшн.
Костя решил подождать, устроившись в холе. Мать пришла через три часа. Он сразу догадался, что это она, до того, как администратор показала ей на него. Мать театрально повернулась и медленно подошла к нему.
— Костя? – спросила она хрипловатым грудным голосом. — Ты очень похож на своего отца. Просто красавец. – Она окинула его оценивающим взглядом.
Они пошли в её номер, оказавшийся крошечным. Костя догадался, что мать экономила. Наверное, ей действительно были нужны деньги. Сесть было некуда, кроме кровати, и Костя остался стоять.
— Выпьешь? — Мать налила в широкий стакан из квадратной полупустой бутылки на прикроватной тумбочке. — А я выпью. — И она залпом осушила стакан, сразу налила ещё. – Для храбрости, — пояснила она, хотя Костя не спрашивал.
— Ты зачем приехала? Я никуда с тобой не поеду. Когда ты была мне нужна, тебя не было рядом. Вряд ли я теперь нужен тебе и твоему новому мужу. Он мой ровесник, кажется? – Ему хотелось побольнее задеть её, обидеть.
— Ершистый. Это даже хорошо. Не хочешь, не надо. Мне нужны деньги. Часть квартиры принадлежит мне, — сказала мать и выпила.
— Ты ничего не получишь. Бабушка успела оформить дарственную на меня.
— Врёшь! – прошипела мать.
Весь лоск слетел с неё, как шелуха. Она уже не казалась Косте красивой и молодой. Черты лица исказились от злобы, сквозь тональный крем и пудру проступала сеточка морщинок вокруг глаз. «Сколько ей? Сорок пять, сорок шесть? А пытается выглядеть на тридцать. Да она пьёт», — догадался Костя.
— Я подам в суд, докажу, что она не вменяемая была, когда подписывала документы. Она всегда чудаковатой была.
— Была? Так ты знаешь, что ба умерла? И не пришла на похороны? – Косте захотелось её ударить наотмашь, чтобы слетела вся пудра с лица. – Не старайся. Есть справка от врача, что бабушка вполне вменяемая была. Ничего ты не получишь. Убирайся в свою Америку! Видеть тебя не хочу! – выкрикнул Костя и вбежал из номера, с силой хлопнув дверью.
Он бежал по улице, задыхаясь от гнева, обиды и запаха её духов, застрявшего в носу, въевшегося в одежду, кожу. Косте хотелось скорее добежать до дома и смыть этот запах.
Дома он встал под душ и тёр себя мочалкой, пока кожа не заныла от боли. Потом сидел на кухне, на бабушкином месте и ждал, когда закипит чайник. В дверь позвонили. Он подумал, что пришла мать, решительно открыл дверь, готовый спустить её с лестницы. Но на пороге стояла симпатичная молоденькая девушка.
— Я из патронажного агентства. Вы заказали сиделку. Я пришла узнать, когда приступать к работе и познакомиться. У вас бабушка после инсульта? – улыбнулась она.
— Проходите, — смешался Костя. Он провёл её на кухню. — Бабушка умерла четыре дня назад.
— Простите. Я не знала. Сочувствую, — пролепетала девушка.
— Что вы можете чувствовать? Это не ваша бабушка умерла, — грубо ответил Костя, ещё не отошедший от встречи с матерью.
— Зачем вы так? У меня полгода назад умерла мама. Я взяла академ в институте, чтобы ухаживать за ней.
— Простите. Я не знал, — буркнул Костя, смутившись.
Они пили чай. Катя хозяйничала на кухне, словно раньше уже была здесь. Она интуитивно не взяла бабушкину чашку. Костя был ей благодарен за это. Он рассказал ей про бабушку, про встречу с матерью. Катя внимательно слушала, а потом рассказала о своей маме. За окном уже давно стемнело, а они всё говори ли.
— Мне пора, — Катя встала из-за стола.
— Я провожу тебя.
Они шли по ночному городу. Рядом с Катей мир снова наполнился красками.
— Знаешь, я часто разговариваю с мамой, спрашиваю у неё совета. Она меня слышит и помогает. Не веришь?
— Верю. Как у тебя получается?
— Всё просто. Вспомни вкус или запах, который связан только с бабушкой.
— Малиновое варенье, — подумав немного, сказал Костя. – Бабушка готовила его по-особенному. Однажды, я сразу съел целую банку, — рассмеялся Костя.
— А теперь закрой глаза и представь… Нет, почувствуй вкус малинового варенья на языке. Ну как? Чувствуешь?
Костя прикрыл глаза.
— Да, — тихо казал он. – Я вижу бабушку!
Возвращаясь домой, он впервые думал не о ней, а о Кате. А бабушка… Стоит почувствовать на языке вкус малинового варенья, как вот она, прямо перед глазами, будто и не умирала…
«- Ты внук. А я бабушка. И не лезь в мои дела. Будь любезен спать до тех пор, пока я не разбужу. — А если я проснулся? — Всё равно спи. Или просто лежи, пока я не приду. Если ты сам просыпаться будешь, зачем я тогда нужна? Если ты сам завтрак готовить будешь, мне что делать?»
Лев Давыдычев «Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова»